Буря на острове - Страница 49

Де Гранвиль был очень доволен тем, что, покидая свой дом, он может быть относительно спокоен – Фрон Беф прекрасно охранял его владения и дорогих ему людей. В благодарность за верную службу де Гранвиль возвёл своего верного помощника в рыцарское достоинство, наделил его участком земли и позволил построить свой дом. Новоявленный сэр Фрон Беф был на вершине счастья. О таком он не решался даже мечтать. У него был пусть небольшой, но свой клочок земли, и он стал рыцарем. Фрон гордо расправил плечи и стал, кажется, даже выше ростом. И теперь более смело бросал пылкие взгляды на леди Маргарет, которая давно уже пленила его сердце.

Рождество отметили в королевском дворце, где пробыли до Двенадцатой ночи. Снова рыцарь Морис де Гранвиль появился здесь с двумя очаровательными дамами. Но как изменилось всё вокруг за короткое время, прошедшее после коронации Матильды. Многие из присутствующих здесь на прошлом празднестве были сейчас далеко. Морису очень не хватало брата. Эдит тосковала по любимому. Улыбнувшись про себя, рыцарь от души пожелал удачи Вормунду де Селоне, который прикрыл его собой от покушений мстительной Иоланты. Он получил, конечно, лакомый кусочек земли в далёкой Нормандии, но как жить постоянно с этой злобной фурией? Брр!

После праздников зима легла на землю сплошным белым ковром. Начались метели. Де Гранвиль с семьёй отбыл в свои владения. Надо было о многом позаботиться. Никто ведь не знает, как долго получится побыть дома на этот раз.

Глава 10

Наступивший 1069 год начался тревожно. На севере снова вспыхнул мятеж. В середине февраля сквозь метели и снежные заносы в Лондон прорвался полуживой от усталости и всего пережитого Рауль де Гранвиль. То, что он рассказал, ужаснуло всех. Король был вне себя от гнева, королева – в отчаянии.

После отбытия с севера королевской армии обстановка там была не слишком спокойной. Королевский наместник правил краем жёстко, но справедливо. Казалось бы, пора успокоиться всем недовольным. Но нет. Нашлись люди, которые снова стали подбивать беспокойных подданных короля на очередной мятеж. Не обошлось без участия Коспатрика, который из-за шотландской границы разжигал страсти и подстрекал людей на признание королём юного Эдгара Этелинга. Робер де Коммин не успевал обезвреживать очаги мятежных настроений. И, наконец, случилось самое страшное. Крепость в Дареме была защищена хорошо. Но любые стены преодолевает предательство. Нашлись предатели и здесь. Глухой ночью мятежники, собрав большую силу, окружили крепость. Солдат внешней охраны подпоили с вечера отравленным вином. И враг без сопротивления проник на территорию крепости. Когда была поднята тревога, защитить от вторжения внутренний двор было уже поздно. Оставалось отбиваться от намного превышающего по численности врага, что оставляло мало надежд на сохранение крепости. Оценив обстановку, Робер де Коммин призвал к себе Рауля.

– Слушай меня, мальчик, – сказал быстро и решительно, – и запоминай всё, что скажу. Немедленно ступай с моим верным Годриком к конюшням. Возьмите самых лучших лошадей и постарайтесь выйти наружу. Годрик знает здесь все тайные ходы, он тебя выведет. Скачи во весь опор в Лондон и доведи до сведения короля, что здесь снова бунт. Я сделаю всё, что смогу, чтобы забрать с собой на тот свет как можно больше мятежников. Но победить у нас шансов нет. Мы обречены.

Он перевёл дух и вложил в руку Рауля кошель с монетами:

– Возьми на дорогу. Больше ничего сделать не могу. И передай королю, Рауль, что я без колебаний умру за него. И ещё… Поцелуй за меня руку королевы. Я желаю им много лет счастливого царствования. Ну, ступай, мальчик. Прощай.

Доблестный рыцарь обнял Рауля и подтолкнул его к выходу. Потом положил руку на плечо Годрика:

– Береги его, друг, как берёг бы меня. Помоги ему добраться до Лондона. Да хранит вас Бог!

После этого де Коммин ринулся туда, где уже кипело сражение.

Выбравшись из атакуемой неприятелем крепости, два всадника на большой скорости понеслись на юг. Уже далеко отъехав от гибнущей цитадели, Рауль обернулся и увидел зарево пожара на холме над рекой. Он сглотнул слёзы и устремился вперёд. Теперь оставалось только добраться как можно быстрее до короля и предупредить его о новой опасности. Как ему удалось пройти этот зимний путь, Рауль помнил плохо. Годрика он потерял где-то на полпути. Тот прикрыл его от нападения мародёров, дав время уйти от погони.

Вильгельм бушевал и грозился обрушить на головы злосчастных северян все возможные кары. Королева, сама в слезах, успокаивала его, как могла. Да, они потеряли прекрасного, достойного, преданного человека, и с ним погибло много сильных и смелых нормандских рыцарей. Но горе не должно затмевать разум. Король не имеет права на чувства, он должен действовать по закону. Наказать следует виновных. Но нельзя допустить излишней жестокости.

Попав в поместье брата, Рауль снова пережил все недавние события, рассказывая о них Морису. Семья приложила все усилия, чтобы помочь молодому рыцарю восстановить силы и успокоиться. За упокой души Робера де Коммина и его рыцарей было заказано несколько поминальных служб в Кембридже. Эдит всё время была рядом с Раулем, поддерживая его. Однако молодой рыцарь был непоколебим в своём решении снова пойти с королём на север. Морис отправлялся с ним.

В начале марта Вильгельм с большой армией двинулся на север и осадил Йорк, где засели мятежники. Город он взял довольно быстро. Жестокой расправы учинять не стал, с большим трудом смирившись с горечью понесённой им утраты. Однако дал слово, что если ещё хоть раз здесь вспыхнет мятеж, он не пощадит никого. К Пасхе король отбыл в Винчестер, оставив на севере Вильгельма Фиц-Осберна. Оба брата де Гранвиля вернулись с королём на юг.