Буря на острове - Страница 26

– Друзья мои, мои верные воины и челядь, – обратился он к присутствующим, – сейчас я порадую вас прекрасным зрелищем. Вы увидите, как один из этих наглых нормандских псов, нахлынувших на нашу землю, будет мучительно умирать, умоляя меня о пощаде. Но пощады не будет.

Барон гордо оглядел присутствующих.

– Тащите его сюда, – добавил он, зловеще улыбаясь.

На короля и его спутников никто не обратил внимания. Все были заняты интереснейшим развлечением, которое предлагал барон. Вильгельм и его люди приблизились и стали в последних рядах, позади приглашённых, внимательно наблюдая за происходящим. Через несколько минут раздался лязг цепей, и во двор выволокли высокого мужчину, в котором король сразу узнал своего друга Мориса. Рыцарь был обнажён до пояса, его тело было в синяках и ссадинах, светлые волосы на затылке слиплись от крови. Но держался он на ногах твёрдо. Спокойно оглядел место предстоящей казни и не произнёс ни слова.

– Сейчас я расскажу вам, как умрёт этот пёс, – громко и с явным удовольствием провозгласил барон. – Сперва ему отсекут и выбросят собакам его гордость, его мужское достоинство, которым он посягнул на женщину, что по закону принадлежала мне. Затем его крепко привяжут лицом к этому толстому столбу, и мой верный Джехан, большой мастер своего дела, сделает ему «кровавого орла» – вскроет сзади рёбра и вытащит его сердце, которое тоже скормит собакам.

Барон довольно засмеялся, предвкушая удовольствие от такого зрелища.

– Что же ты молчишь, норманн? Почему не молишь о пощаде? Говорят, при этой казни человек до самого конца чувствует всё, что с ним делают. Неужели тебе не страшно?

– Умирать страшно всем, – спокойно ответил на это Морис, – но на то мы и мужчины, чтобы свой страх преодолеть. Ты можешь сделать со мной всё, что хочешь, подлый предатель, но помни, что король Вильгельм жестоко отомстит тебе за меня. Он не простит.

– Ха, король! – засмеялся барон. – Где он, твой Вильгельм?

– Я здесь, – раздался громкий властный голос, и двор тотчас заполнился нормандскими воинами, окружившими своего короля. На высоких стенах по всему периметру двора стояли воины Вильгельма, вооружённые арбалетами. Великая паника охватила всех присутствующих. Некоторые из них порывались бежать, но бежать было некуда. Саксонские воины сразу оценили ситуацию и молча сложили оружие. Барон Ательстан злобно заскрипел зубами, понимая, что жертва выскальзывает из его рук. Он даже не сообразил в первый момент, какая опасность угрожает ему самому, а когда понял, побледнел до зелёного оттенка и едва не лишился чувств.

– Правильно делаешь, что дрожишь от страха, мерзкий клятвопреступник, – зловеще спокойно сказал король. – От меня тебе пощады не будет.

Он повернулся к де Гранвилю, которого уже освобождали от цепей, и мягко улыбнулся ему:

– Твои мучения позади, Морис. Слава Всевышнему, мы успели.

Потом добавил, ни кому особенно не обращаясь:

– Немедленно верните моему рыцарю его одежду и оружие. А я сейчас оглашу своё решение.

Кто-то сорвался с места, и в мгновение ока распоряжение короля было выполнено – Морису подали его камзол и протянули меч с перевязью. Вскоре рыцарь был уже одет, вооружён и вошёл в круг людей короля. Его со всех сторон поздравляли, хлопали по спине и плечам. Он сиял счастливыми глазами. Вильгельм удовлетворённо улыбнулся и повернулся к присутствующим.

– Теперь слушайте моё повеление. Барон Ательстан Конингбургский, клятвопреступник и предатель, приговаривается мною к смертной казни. Причём я хочу, чтобы мастер своего дела Джехан проделал всё то, о чём тут было недавно сказано. Я никогда раньше не видел такой казни, и мне будет интересно. Все верные сподвижники барона будут просто казнены, без лишних жестокостей. А этот замок, как гнездо предателя, я велю разрушить и сровнять с землёй. Всё. Приступайте.

Раздался протяжный вой и крики – это барон Ательстан бился в руках тех, кто должен был исполнить повеление короля. А сквозь толпу к Вильгельму пробилась высокая женщина с гордой осанкой и усталым лицом, хранящим следы былой красоты. Её фиалковые глаза с мольбой смотрели на монарха, и, сложив руки в молитвенном жесте, она опустилась на колени прямо в пыль у его ног. Это была благородная леди Эдива, жена барона.

– Выслушайте меня, милорд король, – проговорила женщина низким грудным голосом. – Мой муж барон Ательстан заслужил ту участь, что вы ему уготовили. Но, прошу вас, пощадите наш дом. Мой сын Аделинг ни в чём не виноват перед вами. Он принесёт вам присягу и будет верен всегда, клянусь.

Стройный юноша со светлыми волосами и приятным лицом, но бледный и растерянный, шагнул вперёд и низко склонился перед королём. Его мать продолжала молить повелителя полными слёз, всё ещё прекрасными, несмотря на возраст, глазами. Вильгельм кивнул ей:

– Хорошо, мадам, мы ещё поговорим об этом. А сейчас дайте мне закончить то, что так неосмотрительно начал ваш муж. Ни одно злодеяние не должно оставаться без возмездия.

Король взмахнул рукой, и воющего и отбивающегося барона Ательстана потащили к приготовленному для казни месту. Здоровенный детина с заросшим густой рыжей бородой лицом приступил к делу. Было видно, что он не испытывает ни малейшей жалости и сострадания к своему бывшему хозяину. Своё дело он действительно знал хорошо, быстро и сноровисто привязал барона к столбу и недрогнувшей рукой осуществил бесчеловечную казнь, оставленную в наследство Англии владычествующими здесь прежде данами. Когда стихли вопли барона, ещё несколько человек из его ближнего окружения распростились с жизнью здесь же. Остальные, как по команде, рухнули на колени перед всевластным королём, моля о снисхождении и прощении. Вильгельм не был жестоким человеком, и лишнее кровопролитие было ему ни к чему, тем более что свершившаяся только что жестокая казнь совсем не пришлась ему по душе. Он был готов прекратить расправу, но тут раздался голос баронессы: