Буря на острове - Страница 16

А король выехал из дворца и двинулся в сторону города. Его сопровождали верные рыцари в полном боевом облачении, только украсили свои копья лентами цветов королевского дома – красным и золотым. За ними стройными рядами выступали оруженосцы и воины, неся цвета короля и знаки отличия своих вельмож. Вильгельм вполне отдавал себе отчёт в том, что коронация не будет символом полного покорения страны, но послужит важной вехой на пути к нему. Взять эту страну в свои руки полностью и навсегда – эту цель он твёрдо поставил перед собой, ещё только готовясь к вторжению. И тогда уже знал, что легким этот путь не будет. Но от своих планов и от своего слова герцог не отказывался никогда, каких бы трудов ему это ни стоило. Сейчас было важно продемонстрировать всем, собравшимся на торжество, единство, силу и мощь норманнов. А потом принять клятву на верность от прибывших дворян. Легковерным Вильгельм не был никогда. Прожитые годы научили его многому. Но никто ведь не мешает сделать вид, что он всё воспринимает всерьёз.

Следом за королём ехали самые верные, самые приближённые к нему дворяне, в которых он был уверен полностью. Морис де Гранвиль был в их числе. Его хорошо знали родственники и близкие друзья короля, считали его за своего, хотя он был всего лишь вторым сыном барона де Гранвиля. Но Вильгельм верил ему, и это было самым главным.

Демонстрация силы пошла на пользу горожанам. Приветственные крики стали громче и многоголоснее. Множество съехавшихся на торжество людей вынуждены были признать, что с этой железной и хорошо слаженной силой лучше не входить в противостояние, и они разнесут эту здравую мысль по своим манорам. Вильгельм знал, что делал.

Вернувшись в Вестминстер, король направился к алтарю, где должна была пройти процедура коронации. Торжество момента было настолько значимым, что никто не решался нарушить тишину храма, и, несмотря на огромное число собравшихся зрителей, слышно было каждое движение короля и архиепископа. Сама коронация проходила по англосаксонскому ритуалу. Предстояло помазание, облачение и коронование. Процедура была выдержана согласно традиции – вопросы, ответы, клятвы. Голос Вильгельма, дающего обет справедливо и по совести править страной, звучал громко, чётко и твёрдо. Затем король опустился на колени перед архиепископом, и тот пролил ему на голову немного священной мирры. На плечи короля набросили шикарную мантию, отороченную мехом горностая. И только после этого священник, наконец, возложил ему на голову корону англосаксонских королей. Тишина в зале была звенящей, и тихий голос архиепископа, провозгласившего Вильгельма Нормандского законным королём Англии, был слышен во всех уголках огромного зала. Раздались громкие приветственные крики.

После этого король воссел на роскошный массивный трон, и к нему стали подходить один за другим присутствующие в зале вельможи, чтобы принести ему клятву верности. Процедура затянулась надолго – это было очень важно, и специальные секретари, ответственные за прохождение коронации, внимательно и чётко фиксировали происходящие, чтобы король мог потом понять расстановку сил в стране. Рядом с королем находились самые близкие ему сподвижники – его младшие сводные братья Одо, епископ Байе и граф Роберт Мортейн, королевский сенешаль Вильгельм Фиц-Осберн, ближайший друг короля граф Роберт Эсский, а также Роберт де Бомон, Вильгельм де Варенн, Хью де Монфор.

Барон Ательстан Конингбургский заскрипел от ярости зубами, увидев рядом с королём своего лютого врага Мориса де Гранвиля. Он не мог простить этому нормандскому рыцарю ни своего поражения в поместье Фрисби, ни тех мук, которые ему пришлось вынести, когда он вынужден был уехать, не удовлетворив разгоревшейся под влиянием принятого питья похоти. Подумать только – ему пришлось добрых два часа страдать от дикой боли в паху и потом позорно разрядиться в услужливо подставленный зад самого молодого из сопровождавших его воинов. К тому ли он готовился?! Он ожидал испытать сказочное наслаждение, погружаясь в великолепное тело леди Эльгиты со всех сторон. А тут такой конфуз. И этот рыцарь, к тому же, непонятно как уничтожил большую часть его отряда сопровождения – восемь сильных и надёжных воинов как в воду канули. Нет, такого простить он не сможет никогда. И не успокоится до тех пор, пока этот нормандский выскочка не сгинет от его руки.

Приближаясь к трону короля, барон был, однако, сама любезность. Его губы сладко улыбались, он низко склонился перед Вильгельмом и дал клятву всегда и везде быть ему верным вассалом и выступать на его стороне во всех битвах и сражениях, предоставив своих воинов. Высказать свою просьбу сегодня не получилось. Секретарь, допустивший его к королю, сказал, что все просьбы приватного порядка можно будет изложить в последующие три дня – король примет всех желающих. И привыкшему к вольностям прежнего правления барону пришлось этим удовольствоваться. Благо, устроился он в Лондоне со всеми удобствами и в спешном порядке набрал новых воинов, пополнив свой отряд сопровождения – времена-то нынче смутные, мало ли что может случиться в дороге.

Праздничный пир начался уже затемно, зато продолжался чуть ли не до утра. Уж сколько всего было съедено и выпито – и не передать. Сам Вильгельм охотно пригубливал своё любимое вино, но был очень сдержан. Его ближайшие сподвижники тоже проявляли крайнюю осторожность. А воины охраны, довольно многочисленной, только ели, выпить им дадут в полное удовольствие после завершения их сегодняшней службы. При таком скоплении людей и в стране, далёкой от полного покорения, ждать можно было любых неприятностей. Но всё прошло спокойно.